«Наследие – это необязательно объект архитектуры здания, это ещё и пространство, которое хранит в себе память: не только материальную, но и ментальную, физическую» – такое мнение прозвучало в рамках мероприятия, инициированного исследовательским проектом «О наследии». Его организовали 
архитектор-реставратор мастерской компании «Брусника» Анна Руденко, антрополог РАН Виктория Михайлова и специалист «Проекта Даль» по ревитализацииисторических территорий Татьяна Минаева.

Это по сути междисциплинарный, проект нацелен на изучение понимания «архитектурного наследия» среди различных факторов городских изменений и того, как с ним взаимодействуют на практике. То есть как различия в восприятии самого понятия влияют на работу с объектом. Первая, практическая – «полевая» – часть исследования прошла в рамках петербуржского архитектурного биеннале АРХИТЕКТОН.

Авторы исследования провели две экскурсии для горожан по историческому центру Петербурга: сперва экскурсанты формировали свой список «объектов наследия» на маршруте, а после проходили маршрут уже с пояснениями архитектора/антрополога/искусствоведа. На обсуждении выяснилось, что для большинства экскурсантов, даже имевших отношение к архитектурной среде, объект «наследия» включал в себя в первую очередь «атмосферную» и эмоциональную составляющую. Важнее всего оказались истории-воспоминания обитателей здания/улицы/площади. При этом в фокус «наследия» тут попадали и малозначительные с архитектурной точки зрения детали – рекламные/неоновые вывески, временные сооружения (в том числе недавнего прошлого). То есть то, что специалисты исключали из достойного быть «наследием».

Преподаватель кафедры дизайна и урбанистики ИТМО, принимавшая участие в обсуждении, привела интересный пример из своей практики – они исследовали зрительную фиксацию людей (специалистов по архитектуре и наследию и обычных горожан) при взгляде на фотографии городских объектов. Оказалось, обычные люди в первую очередь смотрят … на людей рядом с объектами, а не на красоту сооружений, тогда как специалисты обращают внимание на архитектурные детали зданий.  
При этом сразу несколько участников экскурсии сказали, что Петербург и его исторический центр –это «живая атмосфера», в которой архитектурный ансамбль не является главным: «В Петербург едут за определенной атмосферой, которая формируется не только архитектурным ансамблем». 

Безусловно, на оценку ценности того или иного архитектурного объекта влияет контекст. Например, там, где исторически территория развивалась иначе, ОКН могут стать и «панельные пятиэтажки» - такое случилось с хрущевками в Улан-Баторе, где кварталы этих советских 
сооружений признали наследием (см. интервью c председателем РАР Татьяной Черняевой).

Осмыслить архитектурное «наследие» 1980-1990-х г.г. предлагала и основная выставка АРХИТЕКТОНА «Стройка и перестройка»: среди работ были копии и оригиналы как реализованных, так и нереализованных архитектурных 
идей. Причем, статус проекта не был отмечен. 

Это принципиальный момент для понимания того, что считать архитектурным наследием и насколько важно для этого быть «построенным» или быть значимым с искусствоведческой точки зрения (на выставке архитектурные проекты окружали картины и инсталляции конца ХХ века разной степени художественной ценности). Так что известное утверждение Ильи Кабакова, что в «Будущее возьмут не всех», уже под большим вопросом.