Подготовка советского раздела парижской выставки проходила в предельно сжатые сроки. Условия конкурса также были весьма жесткими – крохотный неудобный участок (11 на 29,5 метра), ограниченный бюджет и отсутствие времени на возведение серьезных сооружений. Денег было выделено как на «киоск» (сравнение Мельникова). Жюри закрытого конкурса под председательством Анатолия Луначарского и при участии Владимира Маяковского, рассмотрев все представленные на конкурс проекты, лучшим признало предложение Константина Мельникова.

«Прежде всего, я исходил из расположения доставшегося мне участка – участка, окруженного деревьями: надо было, чтобы мой домина резко выделялся среди их беспорядочной массы цветом, высотой, искусным сочетанием форм. Я хотел, чтобы в павильоне было как можно больше воздуха и света: таково мое личное пристрастие, но, я думаю, оно отражает устремления всего нашего народа. Проходя мимо павильона, не каждый заходит вовнутрь. Но все так или иначе увидят, что выставлено в моем павильоне. Крыша не хуже любой другой: она сложена так, чтобы пропускать воздух и защищать от дождя, с какой бы стороны он ни хлестал... Короче говоря, четкостью цвета, простотой линий, обилием воздуха и света этот павильон, необычность которого может нравиться или не нравиться, схож со страной, откуда я прибыл», – вспоминал Константин Мельников.

Павильон резко контрастировал с другими конструкциями выставки, напоминавшими дворцы и палаццо, и произвел фурор, а сам Мельников и его супруга стали звездами Парижа 1925 года. «Красный павильон» печати на открытках, супруги Мельниковы были королями светских приемов. Поэт Илья Эренбург называл сооружение Мельникова «гаражом, приснившимся поэту».

Международный успех советского павильона был настолько значимым, что на родине, в центре Москвы, в Арбатских переулках, молодому архитектору выделили площадь для строительства собственного дома-мастерской с садом. Это был архитектурный эксперимент проекта дома-коммуны. Вслед за непростым проектом парижского павильона Мельникову доставалось возводить здания на перекрестках, со сложным функционалом и скромным бюджетом. При этом все его сооружения продуманы с точки зрения освещения, безопасности, доступности и внешнего восприятия … простыми пешеходами.

Например, авторству Мельникова принадлежат сразу несколько огромных гаражных комплексов Москвы. Нюанс – каждый автомобиль заезжал и выезжал из гаража, двигаясь только вперед, то есть не мешая другим машинам.

По данным мэрии Москвы, за 14 лет в столице отреставрировано уже более 2,3 тыс. объектов культурного наследия в стиле конструктивизма. В планах – продолжение восстановления и переосмысления функции этих сложных зданий. Среди них – немалое количество зданий, спроектированных Мельниковым: клуб завода «Каучук» на Плющихе, гараж-подкова на Новорязанском проспекте, гараж-«фара» («Гараж Госплана СССР»). Часть из них уже открыта, часть находится в завершающей стадии, часть готовится к реставрации.

Дом Мельникова сейчас тоже закрыт на реставрацию и примет посетителей в 2026 году: к этому времени планируется вернуть зданию исторический интерьер и восстановить сад (все работы контролируются специалистами Мосгорнаследия). Но «побывать» в Доме Мельникова сейчас можно в Музее архитектуры им. А.В. Щусева, где в марте открылись сразу две выставки, посвященные архитектору. Это «Образы дома Мельникова», на которой можно ознакомиться с историей здания в Кривоарбатском переулке, и «Муза архитектора Мельникова». Она рассказывает о супруге Константина Степановича, которая сыграла в жизни знаменитого зодчего-авангардиста огромную роль.